Шимон Рохкинд — о главной миссии своей жизни

«По одной простой причине: я сам из семьи врачей. Отец — фронтовик, прошел всю войну, был взводным врачом, начальником двух госпиталей. Мать занимала пост заведующей отделения терапии, была также ведущим врачом. Хорошая подготовка помогла мне стать студентом медицинского института без протекции. Признаться, меня больше интересовал театр миниатюры, нежели медицина. На 3 курсе у меня состоялся серьезный разговор с отцом. Он сказал мне очень важные слова, которые определили мою судьбу: «Если ты хочешь стать врачом, ты должен знать работу сестры». Тогда же я устроился на пол ставки медицинской сестрой в отделение интенсивной терапии и нейрохирургии. Так я начал свою трудовую деятельность в Институте нейрохирургии. Студенчество стало для меня насыщенным периодом, в котором было все: учеба, работа, театр… Что касается нейрохирургии, то мне нравилось это направление. Также меня увлекала научная деятельность: я писал работу по теме периферических нервов, которую на 3 курсе признали лучшей и отметили премией. Мой научный руководитель и учитель Ефим Петрович Мельман сыграл в моем становлении не последнюю роль. Я вспоминаю его до сих пор».

«Эту операцию не забуду никогда — очень печальная история. Двое молодых парней разбились на мотоциклах. Я провел им трепанацию черепа, но ребята не выжили. Увы, травма была не совместимая с жизнью. Я проводил операции на головном мозге в молодости, но пришел к такому выводу, что нельзя быть хорошим врачом в нескольких направлениях. Я выбрал то, что мне интересно – позвоночник и микрохирургия».

«Я делаю все, чтобы их не считали инвалидами и мне это удаётся. К сожалению, при Spina Bifida освободить спинной мозг и корешки от патологических тканей – этого мало. Я продолжаю операции, выхожу на конский хвост (отходящие от нижнего отдела спинного мозга нервные корешки). Если это доброкачественный процесс и эти повреждения природные, то маленького пациента можно полностью вернуть к полноценной жизни. Для меня цель операции – это качество жизни. Я делаю все, чтобы дети избежали инвалидного кресла».

«Пациент испытывает страх перед операцией не один. Я — тоже. Говорю ему только правду: все, что есть сейчас и к чему нужно быть готовым после. Думаю, самое важное не поддержать, а дать объективную информацию. Не все случаи, с которыми обращаются, заканчиваются операцией. Там, где появляются какие-то сомнения, нужен шанс. Вот, например, сегодня должна быть операция в клинике Hadassah в Сколково. Я назначил пациенту пройти повторное МРТ. Обследования позволили восстановить настоящую картину, в результате чего операция не понадобилась. Нельзя забывать, что врач – это функция, а организм – это то, что даёт этой функции жить. Наш организм тоже врач, он лечит. Если не провоцировать грыжи, то возможно какое-то улучшение даже без лечения. Поэтому надо давать людям шанс. Но есть случаи, когда ты обязан оперировать».

«Медицина стремительно движется вперед. Раньше операции проводились при полных травмах (перебит нерв), мы брали нерв у того же больного и строили мостик – соединяли два конца. Это объясняется тем, что нерв не прекращает роста, это не клетки. Мы строим мостик, обеспечиваем его каналами и нерв начинает расти. Во время операции мы используем специальные трубочки, в которые помещаем два конца нерва. Большой минус в том, что эти трубочки эффективны с пробелом до 2 см, а при более тяжелых травмах это расстояние увеличивается до 5 см. Над вопросом улучшения восстановления нервов на примере спинного мозга я начал работать, еще будучи студентом. Буквально через 2-3 недели состоится компания по высоким технологиям, занимающаяся проверками и выдачей разрешений на применение. На основании моих методик мы создали искусственный нерв и идем на регуляцию токсикологии. Мы получили хорошие результаты испытаний на кроликах со старой травмой. Сейчас эксперименты проводятся на кроликах, как модели человека со свежим повреждением. Это очень тяжелая модель. Какого было моё удивление, когда результаты превзошли ожидания, трудно описать… Если эффективность повторится, то через полтора года состоится первая в мире пересадка искусственного нерва. Не исключено, что одним из мест станет клиника Hadassah в Сколково».

«Во-первых, впечатляет желание международной команды врачей, медицинского персонала и сотрудников помочь во всем. Человеческий фактор – самый главный фактор. Во-вторых, очень хорошие условия. Здесь великолепные операционные, ничем не уступающие операционным ведущих клиник мира».